65 лет назад поэт Назым Хикмет бежал из Турции, второй родиной для него стал Советский Союз. О том, как жилось романтику, которого называли “турецким Пушкиным”, в стране развитого социализма, “Огоньку” рассказала искусствовед, доцент ГИТИСа и приемная дочь поэта Анна Степанова

Вряд ли стоит напоминать, насколько популярен был Назым Хикмет в Советском Союзе — поэт-коммунист, бежавший к нам от преследований на родине, друг многих интеллектуалов, от Константина Симонова до Луи Арагона. Советские люди ломились на спектакли по его пьесам и зачитывались его стихами, которые сегодня уже считают народными.

Мама Анны Анатольевны, драматург и искусствовед Вера Тулякова, стала последней женой знаменитого турка. Это к нему она ушла от своего мужа, сценариста Анатолия Степанова. Сам Хикмет хотел, чтобы девочка называла его папой, но Вера была против: “У Анюты только один отец”. Впрочем, турки все равно называют Анну Степанову “кизим” — приемная дочь. Получается, пусть не родная, но все-таки дочь Хикмета, как ни крути.

Как Назым Хикмет жил, любил и писал в Советском Союзе, Анна Степанова рассказала корреспонденту “Огонька”.

— История того, как ваша мама познакомилась с Хикметом, довольно известна: ей нужно было проконсультироваться по поводу мультфильма по албанской сказке… А вы помните свою первую встречу с ним?

— Он был большим, рыжие с сединой волосы, красивые голубые глаза, от него замечательно пахло табаком и хорошим парфюмом, но все это не главное. А главное — он поцеловал мне, девятилетней, руку, после чего я потеряла способность что-либо соображать.

Вообще, Хикмет страшно любил женщин, любил ими восхищаться, устраивать вокруг них праздник. Мама рассказывала историю, на самом деле довольно страшную, как однажды Назым поцеловал руку кондукторше в трамвае, и та разрыдалась: ей же никто и никогда руку не целовал. А для Хикмета женщина была особой — лучшей — породой людей.

— Много в нем было от турка?

— Он любил сидеть на диване по-турецки, любил яркие краски и, конечно, страшно любил черный кофе. У Наума Клеймана есть замечательный рассказ, как мама учила его варить кофе по-хикметовски, я и сама этот кофе часто готовила.

— Рецептом поделитесь?

— Да, пожалуйста. Турка ставилась на раскаленную сковородку с песком, кофе варился с сахаром, когда он поднимался в первый раз, туда капали несколько капель холодной воды, и так два раза. Когда же кофе поднимался в третий раз, клали сахар и немного присаливали. Был еще вариант, когда ложечку, которой кофе мешали, натирали чесноком. Вот и весь секрет.

Хикмет вообще любил такие вот наслаждения — хороший кофе, хорошую еду. Он, например, считал, что здесь, у нас, не умеют печь пахлаву даже азербайджанцы, которых очень уважал. Как-то раз из Египта они с мамой везли пахлаву в подарок, так вот Хикмет не выдержал и съел ее прямо в самолете.

Надо сказать, он был человеком широкого спектра настроений, до конца проживал каждый конкретный момент — был у него такой талант, не частый, кстати. Люди, как ни странно, живут суженно, скудно, а он фонтанировал. Здесь, в доме, могла не закрываться дверь от гостей, но были и такие часы, когда все ходили на цыпочках: Назым работал.

далее
http://www.kommersant.ru/doc/3081686